Вышел фильм Хотиненко -Поп-

вот рецензия

одного из критиков

О кино с Михаилом Трофименковым: У трех нянек поп без глаза
10.04.2010 01:00 / Комментарии (0)

Любой разговор о «Попе» Владимира Хотиненко предваряют камлания о «неоднозначности» проиллюстрированной фильмом исторической коллизии, «нравственном выборе» героя, угодившего между «большевистским молотом» и «нацистской наковальней». Ради бога, что тут «неоднозначного»?

Александр Ионин (Сергей Маковецкий) – один из священников так называемой Псковской православной миссии, рекрутированных нацистами летом 1941 года в Латвии и Эстонии. 18 августа первые из них приехали в оккупированную Псковскую область «возрождать православие». Естественно, на христианство нацистам было плевать: попы требовались, чтобы держать в узде население.

Фильм о попе, на свой страх и риск воскрешающем церковную жизнь в любой точке колоссальной оккупированной территории СССР, не вызывал бы никаких вопросов. И был бы действительно фильмом о нравственном выборе. Псковская миссия – другое дело: эти священники – штатные идеологические работники Рейха. Глава миссии протопресвитер Кирилл Зайц рассылал им циркуляры: доносить СД о партизанах и неблагонадежных, отслужить 22 июня 1942 года молебен за победу германского воинства. Разница между тем священником, о котором фильм не снят, и «псковичами» такая же, как между рядовым «власовцем» и генералом Власовым. Рука не поднимется кинуть камень в красноармейца или лейтенанта, пошедшего служить немцам, чтобы спастись из неописуемого ада лагерей военнопленных. Но генералы, высшие офицеры – предатели без кавычек. Не для того они делали профессиональную военную карьеру, чтобы присягать Гитлеру: генералы должны погибать, но не предавать.

В истории миссии есть еще один щекотливый момент. Благо бы ее сотрудники были священниками РПЦЗ, изначально поддержавшей нацистов: взятки гладки. Но латвийские и эстонские приходы находились в ведении РПЦ, а патриарший местоблюститель Сергий (Страгородский) призвал православных христиан защищать родину. Так что миссионеры предали и страну, и церковь.

Почему фильм снят именно о них – секрет Полишинеля. Это был личный заказ покойного Алексия II: но и он хотел реабилитировать не миссию в целом, а своего отца Михаила Ридигера, к миссии причастного, во всяком случае, служившего в оккупированной Эстонии, но – надо же! – не репрессированного, а, напротив, сделавшего недурную карьеру в СССР.

Миссию – это понимают и Владимир Хотиненко со сценаристом Александром Сегенем – трудно оправдать. В своей публицистике Сегень выдвигает совсем безумную версию о том, что ее костяк составляли агенты НКВД, оставленные «под прикрытием», чтобы развернуть на Псковщине разведывательно-диверсионную работу. Ссылается на воспоминания генерала Павла Судоплатова: его личным, законспирированным даже от судоплатовского начальства агентом якобы был организатор миссии Сергей (Воскресенский). Плевать, что мемуары Судоплатова – палимпсест: не разберешь, где кончаются воспоминания, где начинаются провалы в памяти, а где – литературное творчество сына-публикатора. Вышел бы отменный фильм – о священниках-диверсантах: Тарантино сдох бы от зависти.

Но в фильме преобладают банальности, что, впрочем, не исключает здоровой доли абсурда. В самом начале фильма отец Александр дружески беседует с соседом-евреем, озабоченным увлечением дочери Хавы христианством. Чуть позже – крестит Хаву: отныне она Ева. Ее семью убьют, над чем она, на диво, не прольет ни слезинки, а саму Еву приютят на время войны поп с попадьей Алевтиной (Нина Усатова). Надо полагать, если бы она не крестилась, ее бы тоже убили. А те, кого убили, погибли потому, что не обратились в истинную веру: так что ли получается?

Зачем потребовалась Хава-Ева, понятно: чтобы никто не обвинил авторов в антисемитизме. Зачем ее крестили перед тем, как спасти, тоже понятно: чтоб и на елку сесть, и птичку съесть, и РПЦ не дразнить. Перестраховались, одним словом. Хотиненко я знаю, Сегеня не знаю лично, но подозревать их в антисемитизме у меня нет оснований. Появились подозрения лишь после столь назойливой демонстрации своей юдофилии в «Попе». Ведь антисемит это тот, у кого «все друзья – евреи».

Спаси Александр и Алевтина одну Еву, это было бы еще полбеды. Но число спасенных растет в геометрической прогрессии. К Еве прибавляется окруженец, вскоре уходящий в партизаны. Потом – стайка детей, называющих себя «беженцами из Ленинграда». Какие, к чертовой матери, беженцы из Ленинграда на Псковщине летом 1942 года? Там даже эвакуированные вряд ли могли бы оказаться. Потом – до кучи – поп привозит детей из концлагеря Саласпилс. К 1944 году в его доме ступить негде: чудо, что за просторные хоромы – везде кто-то прячется. Да так хорошо прячется, что немцы ничего не подозревают. Даром что один из них, остзеец Иван Федорович Фрейгаузен, у попа столуется, дрова колет. Но он душка. Подтолкнул забуксовавший грузовик, на котором оккупанты вешали партизан, только для того чтобы девушка, судорожно цеплявшаяся за жизнь, не мучилась. Отец Александр на Фрейгаузена за это было обиделся, но очень быстро позабыл.

Разве можно сравнивать воспитанного палача Фрейгаузена с грубым особистом, который после освобождения Псковщины врежет попу по затылку револьвером и сошлет в ГУЛАГ?

Оккупация – оргия гуманизма. Попу всё сходит с рук. Попытка помешать казни партизан. Отказ молиться за победу немецкого оружия. Брюзжание в духе: «Гитлеры приходят и уходят». Отказ отпевать убитых полицаев. Это, вообще, как? Разве священник может отказать кому бы то ни было в отпевании? А если он такой молодогвардеец, то чего его занесло в миссию? В партизаны, папаша, в партизаны.

Наверняка были священники, которые прятали окруженцев, евреев, «беженцев из Ленинграда». Но, наверное, большинство из них все-таки не служило в Псковской миссии. И подвиг одного такого священника не оправдывает само существование миссии. И наверняка, никто не был в состоянии спасать жертвы нацизма в промышленном количестве. Если бы каждый священник выполнил хотя бы половину нормы отца Александра, то немцам просто некого было бы вешать и расстреливать.

Если оставить в стороне мантры о безбожном большевизме, «неоднозначную» коллизию еще в июне 1941 года разрешил поэт Николай Глазков, изобретатель термина «самиздат» (в его версии – «самсебяиздат»), «летающий мужик» из пролога «Андрея Рублева» и вопиюще «несоветский» человек: «Господи, вступися за Советы, / Охрани страну от высших рас, / Потому что все Твои заветы / Гитлер нарушает чаще нас». Вот и всё. И этого достаточно.

У «Попа» слишком много заказчиков. Алексий. Администрация президента (АП), возомнившая себя идеологическим отделом ЦК: им хотелось что-нибудь духоподъемное, наше, православное. Но, в отличие от ЦК, в АП сидят люди, не блюдущие некую идеологию, а играющие в идеологии как в пиар-проекты. Им положить с прибором на всё нематериальное, включая православие. Есть на экране поп, купола, обряды – ну и славно, галочка в отчете проставлена.

А еще «Поп» органично совпал с фашистским креном в умах «либералов», вытекающим из вульгарного антикоммунизма. Гавриил Попов обнаружил, благодаря тибетским практикам, что внутри него живет генерал Власов, предтеча, по Попову, академика Сахарова. Сахаров, проснись: Попов сошел с ума. Валерия Новодворская изошла от восторгов перед генералом Красновым, мало того что конкретным пособником нацистов, так еще – даже не антисемитом – «жидоедом». «Либералы» любят Маннергейма и Пиночета. Теперь вот – Псковская миссия.

Кстати, из области «либеральной» мифологии – повторяемая в фильме мерзость: дескать, нацисты истребляют пленных, потому что Сталин не подписал Женевскую конвенцию. Хорошо, забудем на минутку, что всё же подписал. Но Сталин-то немецких пленных не истреблял миллионами. А Гитлер, чью подпись под конвенцией никто не оспаривает, истреблял. Когнитивный диссонанс, однако.

Итак, «Поп» – дитя, по меньшей мере, тройного заказа. А не то что у семи – даже у трех нянек дитя без глаза. Дьявол, как всегда, прячется в эстетике, точнее говоря, в пределах эстетики, на которую способен режиссер Владимир Хотиненко.

Хотиненко – не пропагандист. Социальные заказы он получает не потому, что душа его пылает, а в силу близости к Никите Михалкову. Он никогда не был «западником», а всегда – патриотом и почвенником, но не агрессивным. Один из его лучших фильмов – «Рой» (1988), экранизация романа самого что ни на есть мохнатого почвенника Сергея Алексеева, из которого он сотворил эдакого «сибирского Гарсию Маркеса».

Хотиненко – в силу своего режиссерского темперамента – не способен на трагизм. На трагизм, вообще, способны очень немногие режиссеры. Вайда. Балабанов. Дюмон. Лоуч. Тарантино. Ханеке. Из наших молодых режиссеров способна, например, Катя Шагалова. Но фильм Хотиненко об Отечественной войне? Сбивайте меня палками.

Сергей Маковецкий и Владимир Хотиненко на съемках фильма
Сергей Маковецкий и Владимир Хотиненко на съемках фильма

Хотиненко – скажем так, – не интеллектуал. Приколист. Достаточно вспомнить «1612», фильм, в котором он ни с того ни с сего, поперек любому заказу, поиграл в «Пятницу, 13-е», в фильм плаща и шпаги, в общем, поиграл в то, чего его левой ноге хочется. Такое своеволие может сойти с рук Сергею Соловьеву, честно признающемуся, что он и сам не понимает, что такое его «2-АССА-2». В «Попе» же у этих игр – привкус шизофрении.

Захотелось режиссеру взглянуть на мир глазами мухи, с которой беседует поп, – и взглянул. Наверное, интересно было имитировать фасеточное зрение. Но зачем этот барочный трюк в фильме, снятом, если выражаться с марксистской прямотой, «благолепно никак»? Да и сценарий написан точно так же. В нем нет никакого действия, развития: не физического, а внутреннего. Механическое сочленение эпизодов, в каждом из которых поп совершает что-нибудь хорошее. А сколько бы еще совершил, если бы не пришла Красная армия и всё не испортила: страшно подумать.

Происходит неизбежное. Фильм превращается в большую вампуку, Хотиненко не держит интонацию. Вот попадья Алевтина передает через третьи руки попу прощальное письмо. Дескать, когда мы навещали лагерь военнопленных (кстати, подозрительно мордатых), я заразилась тифом и ухожу умирать. Затем мы видим Алевтину, которая, богатырской грудью пробивая дорогу в сугробах с человеческий рост, бредет по лесу, да еще и с песнями. Заплакать можно только от смеха: с тифом шутки плохи, заболев им, не то что не распугаешь пением всю живность Псковщины, но и столь длинного письма не допишешь.

Кстати, главная загадка фильма – почему письмо подписано: «Твой точильный камень». Точильный камень, помнится, насадила на ногу мужу обезумевшая героиня Шарлотты Гинзбур в «Антихристе» Ларса фон Триера. Страшно даже представить настолько возвышенные отношения между супругами, если муж называет жену «точильным камнем». Впрочем, каких только сексуальных игр не бывает.

В полный разнос фильм идет в эпилоге, датированным 1978 годом. У стен монастыря застревает машина, набитая молодыми мажорами, чей кассетник оглашает округу «Вавилонскими реками». Почему именно эта песня Boney M оказывается метафорой молодежной бездуховности – тайна сия велика есть. Не «Симпатия к дьяволу» же, в конце концов. Издалека ковыляет скрюченный ГУЛАГом поп. Мажоры насмехаются над ним, но одновременно просятся в обитель: укрыться от дождя и перекусить.

Знаем-знаем, чем кончаются в фильмах ужасов такие насмешки над внешне безобидными старичками. Хотиненко тоже знает. С доброй улыбкой людоеда смотрит отец Александр на молодежь: дескать, ведаю, что вы сделали прошлым летом. «Заходите, детки. А там видно будет». Не слушайте его, детки. Бегите, детки, бегите и не оглядывайтесь. А то станете героями сиквела «Поп-2: Кровавая обитель».

P.S. В интервью Newsweek (5-11 апреля) Сергей Маковецкий рассуждает о провидении. «А что иначе как не провидение было, когда немцы вошли в Петербург и повернули назад?» No comments.

Михаил Трофименков
«Фонтанка.ру»

Сегодня по _России_ будет идти Катынь, Анджея Вайды
рекомендую

Рецензия на фильм Поп

о тенденциях

Димитрий Саввин. ИСПОВЕДАНИЕ СОВЕТСКОГО ПАТРИОТИЗМА. Фильм "Поп" - художественная витрина сергианства, проповедь верности до смерти – но не Христу, а богоборческим "властем и воинству"

Миф о "православном возрождении", которое якобы наступило (или, подобно светлому будущему предшествующего периода, вот-вот должно наступить) в РФ, еще ни разу не выдерживал столкновения с реальностью. Одной из граней этой самой реальности – и граней весьма острых – является кинематограф. И вот недавно эта грань в очередной раз, и весьма ярко, блеснула. Блеснула фильмом "Поп".

Сейчас, когда утихли первые споры и спала волна критических и восторженных рецензий, настало время сказать пару слов о тех идеях, которые данное кино успешно и даже талантливо доносит до зрителя. Ведь идеи эти не являются чем-то принципиально новым, они – основа основ, "альфа и омега" официальной идеологии Московской патриархии; той идеологии, возникновение которой традиционно связывают с именем митрополита Сергия (Страгородского).

В этом отношении фильм "Поп", бесспорно, стоит особняком. Дело не в том, что он достаточно талантливо и неплохо снят (разные ляпы, вроде цифрового фотоаппарата в руках у оккупанта, качество кино все-таки сильно не занизили). Дело в другом: среди огромной массы кинопродукции, которая так или иначе отличается некой "православностью", "Поп" несколько поднимается над общим уровнем советского и постсоветского язычества.

Будем честными: мы, россияне, живем в языческой стране. Большинство "дорогих россиян" охотно верят в карму, "экстрасенсорику", буддийский закон "воздаяния – плода". Церковь для них – одна из многих волшебных контор, в которой на Богоявление и Вход Господень в Иеросалим дают магическую водичку и веточки.

Какова РФ, таково и российское кино. В сущности, абсолютное большинство "православных" фильмов по своему духовному наполнению являются языческими. Они не показывают того диалога Бога и человека, покаянной эволюции к "новому Адаму", которые являются основой христианской жизни. В этих фильмах православные священники и подвижники – это, как правило, некие добрые волшебники, вроде Гудвина из Изумрудного города. Только "православный" Гудвин живет на острове, и до него нужно доплыть на моторке, а не дойти по дорожке из желтого кирпича. Но итог один – Гудвин запросто выполняет все желания (правда, оперирует он Святым Причастием и разного рода "маслицем", а не искусственными мозгами с отрубями). В иных ситуациях, Гудвин взрывает мосты и вражеские войска посредством икон – если его, Гудвина, прогневают. Но, в любом случае, он остается добрым волшебником, который борется за все хорошее против всего плохого безотносительно к тем фундаментальным православно-христианским ценностям, которые несут Евангелие и Предание Церкви.

В этом отношении "Поп" примечателен тем, что его создатели решили показать настоящую, реальную жизнь православного христианина, причем в весьма тяжелых условиях: условиях войны 1941-45 гг. Они сознательно отказались от всяких волшебных рюшечек и прочей "православной" гудвиновщины, сосредоточившись на описании вещей, казалось бы, повседневных. Это, бесспорно, яркий показатель того, что сценарист и режиссер действительно, в той или иной мере, приобщены к Православной Традиции и понимают, что преображение души человеческой, молитвенно-покаянное делание – это куда большее чудо, чем взрыв от пущенной по воде иконы и т.п. Попытка показать духовное делание православного священника через призму повседневности военной поры, без различных спецэффектов, сама по себе симптоматична. Наконец-то на экранах российских кинотеатров появился фильм, несущий в себе нечто большее, чем заурядное язычество, приправленное православной атрибутикой.

Казалось бы, можно только радоваться. Дозрел наш кинематограф, и ста лет не прошло, до серьезного фильма об истинной духовной жизни, о духовном делании. Наконец-то показали настоящего православного священника, а не клоуна в рясе, демонстративно закатывающего глаза и выдающего сентенции в духе ленинградской образованщины 1990 г. выпуска. Можно сказать, первое художественное православное кино… А вот можно ли так сказать?

А вот и нельзя. Увы.

В основном православном "контенте" фильма искусно растворены зерна настоящей духовной отравы. Эти ядовитые фрагменты рассыпаны по всему фильму этакой крупой, выбирать которую, в рамках данной заметки, было бы слишком нудно. Укажу лишь на три эпизода:

1) Молодой советский партизан, в Бога не верующий (или стремящийся показать, что не верует), вламывается в храм и хочет убить священника – отца Александра. Ни о каком покаянии и речи не идет. Тем не менее, батюшка буквально упрашивает его: "Разреши мне отпустить твои грехи". И когда юный боец милостиво соглашается, быстренько накидывает на него епитрахиль и разрешает неверующего от всех грехов.

2) Партизаны постреляли полицаев. Полицаи эти, правда, тоже никакой религиозности не проявляли, но были все-таки крещеные. Однако их о. Александр отпевать отказывается наотрез. Почему? Потому что они не ходили в храм, не участвовали в Таинствах Церкви? Жили безнравственно? А вот и нет! Все потому, что они предали свою советскую родину, встав на сторону оккупантов.

3) Прочие моменты связаны с личностью русского немца Фельгаузена, православного христианина, бывшего белогвардейца, служащего в Вермахте. На протяжении всего фильма добродушный о. Александр на нем только что верхом не ездил – и бедный Фельгаузен показывал чудеса смирения, безропотно вынося все унижения, которым его подвергал строптивый поп. Ближе к концу ленты Фельгаузен попросил его поисповедовать. Батюшка соглашается.

В этих трех эпизодах – все та "негодная соль", которая напрочь поганит фильм. Вдумаемся: почему священник торопится отпустить грехи советскому безбожнику-партизану (перед тем, как тот его убьет), но отказывает в христианском погребении полицейским, которые его от таких бандитов защищали? По крайней мере, если они и были безбожниками, то не большими, чем молодой красноармеец, жалевший о том, что клуб из церкви выгнали. В чем же проблема?

Исключительно и только в том, что они – "предатели". Они предали "нашу советскую родину". За это их и не отпели, за это их лишили молитвенной поддержки Церкви. Таким образом, верность Христу подменяется верностью советской власти. Это – высшая точка развития, квинтэссенция сергианской идеологии: "Наши радости – ваши радости". Ваши враги нам отвратительнее, чем враги Христовы…

В итоге, выстраивается своеобразная духовная иерархия:

1) Вершина сергианской "святости": верующие и безбожники, беззаветно преданные "советской родине". Это – верные. Верные не Христу (это здесь неважно), а верные соввласти, она же – "родина".

2) Благоразумный разбойник Фельгаузен. Он – не свой изначально, потому он не является предателем, и отношение к нему более ровное. Поскольку он помогает доброму о. Александру, готов защитить его приемных детей, то из милости, как кающегося грешника, в конце концов Фельгаузена допускают до исповеди.

3) "Порода аспидов", топливо для ада – "предатели". Разумеется, речь не идет о тех, кто предал Христа (это, опять-таки, "неважно") – речь идет о предателях советской родины, победоносной Колымы, сокрушающей вражеский Освенцим.

Фильм "Поп" – это не православный фильм. Но и, конечно же, не языческий. Это, как говорится, до мозга костей сергианская картина. Именно поэтому этот фильм так похож на что-то действительно православное. И именно поэтому он так ядовит.

В духовном отношении "Поп" действительно стоит выше примитивного язычества. Но не является и православным. Быть может, это первый в истории русского кинематографа по-настоящему, в том смысле, как это понимается в православном богословии, еретический фильм. Этакая художественная витрина сергианства, великолепная проповедь верности до смерти – но не Христу, а безбожным и богоборческим "властем и воинству". И если пытаться подобрать определение тому смыслу, который заложен в данное кино, то самым верным, пожалуй, будет следующее: исповедание советского патриотизма.

О том, кем и почему востребованы такие фильмы, едва ли стоит многое говорить. Очевидно, что такая верность властям "даже до смерти" по-прежнему остается официальной идеологией РПЦ МП. И, конечно же, именно этого хотят от Церкви нынешние кремлевские обитатели. И, как и раньше, продолжается пропаганда "православности" этой роковой, инфернальной подмены – подмены верности Христу верностью и непротивлением "богоданной" власти.

Остается только поздравить всех нас с зарождением нового жанра: еретического русского кинематографа. А также молить Бога о том, чтобы этот жанр оказался мертворожденным.

Прошел по каналу Культура фильм "Раскол".

Фильм чрезвычайно интересен и по смысловому содержания и историческому экскурсу.

Вдвойне интересен вызывается некими параллелями со современным днем.

Кто не смотрел, чрезвычайно рекомендую.

http://spb-religio.livejournal.com/

Малафеева Марина Алексеевна
Аспирант кафедры религиоведения
РГПУ им. А.И.Герцена

Фильм «Раскол»: история глазами современного кинематографа.

Ни для кого не секрет, что российский кинематограф славится своими историческими фильмами. Сегодня хотелось бы поговорить об экранизации исторических событий XVII века, а именно о фильме «Раскол».

Тема раскола была и остаётся актуальной по сей день, т.к. компромисс в данном вопросе, не достигнут, а споры ведутся!
Проведя обзор обсуждений и высказываний по содержанию фильма можно сделать некоторые выводы.
Изначально затронутая тема, предполагает неоднозначность мнений на его счёт. Однако так же стоит отметить, что отзывы в основном положительные. Что уж говорить – даже выбор канала культура, для показа, сразу же определяет большую часть аудитории. Поэтому существует целая группа людей, которые на мой вопрос «что Вы можете сказать о сериале Раскол» отвечали, что не слышали о таком и даже более того спрашивали, о чём вообще сие произведение, а кто-то отвечал, что видел рекламу, но «там вроде страсти какие-то показывали», поэтому смотреть не стал. Не смотря на это, существует и группа весьма заинтересованных людей.

Начать, я считаю, стоит с того, что данный фильм получил много отзывов, как от представителей РПЦ, так и РПСЦ. Так, например, Игумен Петр (Васильев), настоятель московского единоверческого храма Святителя Николы в Студенцах высказывается по данному вопросу: «…какими бы ни были художественные достоинства и недостатки картины, сам факт ее появления уже вызывает определенные надежды на то, что одна из важнейших тем в истории Русской Церкви получит дальнейшее обсуждение и освещение. Ведь если еще вчера тема Раскола обсуждалась лишь в очень узких кругах, в основном, среди непосредственно причастных к старообрядчеству людей, то сегодня разговоры об этом можно услышать даже в трамвае. То есть подобно тому, как в византийской древности догматические споры можно было запросто услышать на площадях и в торговых лавках…»[1]
Есть и другое мнение. Священник Василий Секачев, клирик Троицкого храма при институте им. Н.В. Склифосовского (бывшем Шереметевском Странноприимном доме), кандидат исторических наук говорит: «…С художественной стороны, мне кажется, фильм сделан неплохо: актеры хорошо подобраны, многие играют неплохо, даже язык мне нравится. Но трактовка некоторых персонажей мне не совсем близка. В первую очередь это касается образов патриарха Никона и протопопа Аввакума.… Еще один момент – в фильме это, по-моему, вообще не отмечено – у всех деятелей раскола считались эталоном святости видения. Видения были и у патриарха Никона – с этим, по всей видимости, боролся его духовник, преподобный Елеазар, – и у старообрядцев.… Получается, что и с той, и с другой стороны присутствовали какие-то искаженные представления о духовной жизни. Но в фильме этого нет, и зритель вольно или невольно симпатизирует старообрядцам, которые показаны как носители древнего благочестия, а это, как мне кажется, не совсем правильно…»[1]

Обязательно стоит отметить, что существует не одно мнение о том, что в фильме делаются некоторые акценты, как будто бы режиссёр хочет склонить зрительскую симпатию на сторону старообрядчества, причём не только у церковнослужителей. Малер Аркадий Маркович, глава философско-политического центра "Северный Катехон" и Византистского Клуба, редактор альманаха "Северный Катехон" пишет: «…Теперь по поводу концептуального содержания “Раскола”. Как и ожидалось, оно, конечно, анти-никонианское…»[2]

Причём такое мнение возникло не на пустом месте – путешествуя по просторам интернет ресурсов, я наткнулась на форум, где как раз обсуждается вышеуказанная тема и вот, собственно мнение незаинтересованного лица: «…Просмотрел полностью сериал "РАСКОЛ" по телеканалу культура , прекрасная режиссура, знакомых растиражированных лиц мелькающих везде на ТВ , не заметил , каждая мелочь , начиная от деревянной ложки , и заканчивая старинными палатами и острогами проработана и не оставляет сомнений в своей старинности , пейзажи не заселённых территорий поражают природой и бескрайностью Русской земли , но это всё обёртка смысл фильма строиться для определения каждого какая вера более правильная современная или старообрядческая. Просмотрев данный сериал, стал задумываться вроде и все старцы, включая и уважаемого на Руси Сергия Радонежского, получается, были старообрядцами и Дмитрий Донской, в общем, все жители Руси до Патриарха Никона? А потом людей за это стали сжигать в срубах, калечить и устраивать страшные гонения. Конечно, кардинальных отличий у старообрядцев нет, но придя к 21 веку, они сохранили её и она у них очень сильна, а сегодняшнее православие напоминает суд над протопопом Аваакумом из фильма, где всё держится только на силе денег и власти…»[3] И так вопрос остаётся открытым – чего же в действительности хотел добиться режиссёр?
Это, что касается положительных отзывов, однако не будем лукавить – нет такого фильма, что бы на него не было отрицательных отзывов и «Раскол» не исключение. Приведу в пример самый красивый, на мой взгляд, отзыв. Малер Аркадий Маркович: «…Посмотрел все серии “Раскола”, как и обещал. Фильм получился настолько никакой, что какое-либо желание писать на него специальную рецензию испарилось к четвертой серии. И только значимость темы заставила меня дотерпеть до конца. Хорошо все-таки, что сериал шел по “Культуре”, а не на РТР, иначе бы постоянная реклама окончательно добила без того рваный сюжет…»[2]

Как можно увидеть из вышесказанного – фильм вызвал достаточный всплеск обсуждений и совершенную не однозначность мнений после просмотра, что уже интригует и, хотя смысл, заложенный режиссёром, до конца не раскрыт, сам факт внимания к вопросу раскола не может оставаться не замеченным!
Что касается моего мнения, то могу сказать, что фильм, не смотря на свои, прямо скажем, незначительные ляпы (без них никуда) – достоин потраченного на него времени!

Как уже говорилось ранее, в фильме затронута весьма актуальная тема, малоизвестная в широких кругах общественности. Однако не стоит забывать, что это не только история, но и развивающаяся современная действительность! Всё же хотелось бы обратить внимание на то, что фильм именно исторический и, как говорится, «экшн» фактически не представлен, поэтому для «развлекательного просмотра» фильм не годится однозначно. Не смотря на это, он может заинтересовать не только содержанием, но и качеством постановки, которое даёт достаточно реалистичную картину того времени, что немаловажно! А ведь поняв прошлое – можно решить будущее!

Желаю приятного просмотра!

Использованные ресурсы:
1) http://www.taday.ru/text/1222011.html - Газета Татьянин день
2) http://arkadiy-maler.livejournal.com/419020.html - Блог Аркадия Малера
3) http://yarportal.ru/topic237076s0.html?#entry6455424 – форум Ярпортал