Ещё в годы студенчества его интересы охватывают философию, религию, искусство, фольклор. Он входит в круг молодых участников символического движения, завязывает дружбу с Андреем Белым, и первыми его творческими опытами становятся статьи в символистских журналах «Новый Путь» и «Весы», где он стремится внедрять математические понятия в философскую проблематику.
В годы обучения в Духовной Академии у него возникает замысел капитального сочинения, будущей его книги «Столп и утверждение истины», большую часть которой он завершает к концу обучения.
1908 год — после окончания Академии остаётся в ней преподавателем философских дисциплин, а в 1911 году принимает священство и в 1912 году назначается редактором академического журнала «Богословский вестник».
«Столп и утверждение истины»
Полный и окончательный текст его книги «Столп и утверждение истины» появляется в 1924 году. Книга состоит из философской переписки с другом по келье. Каждое послание начинается словами: «Мой светлый! Мой ясный!» Выясняется главный философский вопрос об истине. В духе ещё не возникшей лингвистической философии Флоренский обращается к семантике слова «Истина» и возводит его к литовской «естина» от корня «есть» или по-немецки «ист», то есть от глагола существования. То есть с одной стороны истина — это то, что есть по определению, с другой стороны она конкретна, как еда. Истину можно вкушать — есть. Отсюда переход к опытному Богопознанию, основанному не на логике и мышлении, а на самой жизни. И не просто жизни, а вечной жизни, поскольку только вечное обладает статусом истинности. Эпиграф к этому труду слова А. Бергсона: «Жизнь! Не пытайся познать себя».
вот это да!
Каково!
В духе ещё не возникшей лингвистической философии Флоренский обращается к семантике слова «Истина» и возводит его к литовской «естина» от корня «есть» или по-немецки «ист», то есть от глагола существования. То есть с одной стороны истина — это то, что есть по определению, с другой стороны она конкретна, как еда. Истину можно вкушать — есть.
