В последнюю субботу ноября в Украине отмечается День памяти жертв голодоморов. В течение одного лишь XX столетия страна переживала их трижды: в 1921-1922, 1932-1933 и 1947 годах. Очень долго все три голодомора пытались представлять только как следствие природного бедствия. Однако на самом деле это были этапы активного пробуждения к защите своих национальных интересов – и в ответ империя тщательно планировала и расчетливо наносила безжалостные удары, направленные на уничтожение украинцев. Голодоморы оказались более действенным оружием, чем депортации, карательные экспедиции и расстрелы на месте.

Примечательны попытки прежней власти стереть его из человеческой памяти. Еще недавно официальная советская позиция в этом вопросе была однозначной: отрицать сам факт голода. Ясное дело, если бы стали известны настоящие масштабы голодомора, это нанесло бы непоправимый урон образу СССР, который коммунистическая Москва пыталась внушить людям как внутри государства, так и за его пределами. Поэтому длительное время режим запрещал произносить даже слово «голодомор».

Голод 1932-1933 г. стал для украинцев тем, чем был холокост для евреев. Специальная комиссия Конгресса США в своих выводах по вопросам исследования голодомора 1932-1933 годов констатировала, что „И. Сталин и его окружение совершили геноцид против украинцев. Крестьян уничтожали не потому, что они были крестьянами, а потому, что они были украинцами”. Этот тезис усиливается и следующими утверждениями комиссии: „Голодомор также был и в бассейне реки Волги, и на территории Северного Кавказа, но такие последствия и масштабы, как в Украине, он имел лишь в местностях, где проживали этнические украинцы”.

К голоду вела политика коллективизации

Истоки голодомора 30-х следует искать еще в январе 1928 года, когда были приняты хлебозаготовительные планы. Хлебозаготовки сопровождались репрессиями, вызванными сопротивлением крестьян, которым постепенно перестало хватать хлеба. Сельчане начинали прятать хлеб на „черный день”. Правительство же выискивало новые формы и методы заготовки сельскохозяйственной продукции, чтобы обеспечить сумасшедшие темпы социалистической индустриализации. И выход был найден. Партийное руководство решило, что именно массовая коллективизация разрешит зерновую проблему. Создание несколько десятков тысяч колхозов вместо пяти миллионов сельских хазяйств должно было привести к быстрому выполнению хлебозаготовок.

В ноябре 1929 года на заседании ЦК ВКП(б), проходило слушание доклада генерального секретаря ЦК КП(б)У С.Косиора „о сельском хозяйстве в Украине и о работе в селе”. В постановлении говорилось, что Украина должна развить материально-техническую базу для преобразований в сельском хозяйстве. ЦК КП(б)У предлагало усилить темпы коллективизации. В Украине ее планировали закончить осенью 1931 или весной 1932 г.

Начиная с 1930 г. фактически запрещалась свободная торговля, вся товарная продукция колхозов должна была поступать в распоряжение государства. Понимая, что именно обеспеченные селяне будут отчаянно сопротивляться, Сталин призвал к „ликвидации кулачества как класса”. Такая классическая тактика по принципу „разделяй и властвуй” была рассчитана на то, чтобы изолировать, богатых хозяев от массы бедных крестьян. Тех, кто пытался сопротивляться, расстреливали или массово ссылали в лагеря принудительных работ. Сотни тысяч крестьян выгоняли вместе с семьями из домов, сажали в товарные вагоны и вывозили за тысячи километров на Север, где выбрасывали среди арктических пустынь, нередко без жилья и еды. Оставшихся лишали всей собственности (включая дом и личные вещи), не принимали в колхозы, бросая людей на произвол судьбы.

Уничтожая кулаков, Сталин одновременно повел наступление на крестьян. Партийные активисты получили указание немедленно начать всеобщую коллективизацию. Указание нужно было выполнять быстро, не обращая внимания ни на какие протесты и трудности. Как правило, происходило это так: на села налетали партийные работники, созывали собрания, где, угрожая и запугивая, заставляли крестьян создавать колхозы. Петр Гуменюк из села Митинцы Винницкой области рассказывал, что он жил возле сельсовета и поэтому хорошо запомнил, как испуганных людей принуждали вступать в колхозы: “Приходило сельское начальство, активисты, уполномоченный из района, постоянно были слышны ругань, угрозы. Менялись лишь действующие лица”.

Чтоб реализовать свои жестокие намерения, режиму требовалась помощь рядовых коммунистов, но их не хватало. Поначалу правительство рассчитывало на обновленные комитеты бедноты, полагая, что ей нечего бояться раскулачивания и коллективизации. Но потом стало ясно, что для крестьян бедность еще не является поводом для уничтожения более богатых соседей. Поэтому правительство для проведения своей политики отправило в села тысячи городских работников, нередко это были русские и еврейские коммунисты и комсомольцы.

Кроме сдачи хлеба в счет хлебозаготовок, жителей сел заставляли передавать колхозу скотину и землю. Все эти действия вызывали у населения гнев. Чтобы менше досталось ненасытным верхам, крестьяне начали резать скот, многие в поисках лучшей доли убегали из колхозов в города.

Закон о трех колосках

В 1932 г. Сталин на 44 % увеличил план хлебозаготовок для полуголодной и опустошенной коллективизацией Украины. В документах того времени зафиксированы высказывания крестьян: “Забирают все до последнего куска хлеба, сеять нечем”.

В августе партийные активисты получили право конфискации зерна в колхозах. Тогда ж был утвержден так называемый закон о трех колосках, который предусматривал смертную казнь за разворовывание социалистической собственности. Согласно этому закону каждый взрослый или ребенок, пойманные хотя бы с горстью зерна возле государственного амбара или колхозного поля, могли быть казнены. Самым мягким наказанием было десять лет трудовых лагерей. Чтобы крестьяне не могли бежать из колхозов в поисках пищи, была введена система внутренних паспортов. А в ноябре 1932 г. в Москве вышел закон о том, что крестьянам запрещается раздавать колхозное зерно, пока не будет выполнен план хлебозаготовок.

Украина была переведена на блокадное положение. В поездах и на станциях работники ГПУ проверяли багаж пассажиров, обнаруженные продовольственные товары конфисковывали, хотя за эти продукты, опухшие от голода крестьяне, отдавали большие деньги и снимали с себя последние украшения. Некоторые села заносились на «черную доску». Это означало, что жителям данной местности запрещалось выезжать. Если у них не было запасов продуктов, то население полностью вымирало.

20 ноября 1932 года в постановлении Совнаркома СССР «Про мероприятия по усилению хлебозаготовок» появился пункт о применении «натуральных штрафов». Речь шла о штрафовании мясом тех колхозов, которые не выполнили план по хлебозаготовкам, но не имели хлеба, чтоб рассчитаться с государством. Штрафы должны были взиматься не только колхозной, но и личной скотиной крестьян.

Партийные активисты тщательно обыскивали каждый дом, срывали полы, залазили в колодцы. Отбирали все до последней крошки. По воспоминаниям очевидцев, они уж слишком рьяно выполняли свою работу, не разрешая оставлять ни зернышка даже тем, кто пух от голода. Людей, которые не выглядели истощенными, подозревали в укрывании продуктов. Чтобы хоть как-то заинтересовать крестьян в сотрудничестве с властями, была введена система, предусматривающая вознаграждение в размере 10-15% от изъятого каждому доносчику.

Действуя такими иезуитскими методами, возглавляемая Молотовым хлебозаготовительная комиссия с 1 ноября 1932 по 1 февраля 1933 года дополнительно «заготовила» в Украине 104,6 млн. пудов зерна. Общее количество хлеба, изъятого государством из урожая 1932 года, составляло 260,7 млн. пудов. Таким жутким образом Молотов справился с выполнением хлебозаготовительного плана, хотя вывез из Украины почти все запасы.

В начале 1933 г. хлебных запасов в Украине практически не осталось. По подсчетам, до следующего урожая на среднюю семью из пяти человек приходилось приблизительно 80 кг зерна, то есть 1,7 кг зерна в месяц на каждого. Голод, который распространялся на протяжении всего 1932 года, достиг пика в начале 1933-го. По официальным данным, на 1 марта 1933 года только на Херсонщине скончалось от голода 1600 человек, 16 тысяч опухли. Голод сопровождался эпидемиями. Свирепствовал тиф.

Начались массовые попытки бегства отчаявшихся людей. По железным дорогам шли переполненные товарные и пассажирские поезда, забитые обессиленными высохшими или, наоборот, опухшими от голода людьми. Но власти и тут были начеку: чтобы крестьяне не могли вырваться из этого искусственно созданного ада, в Кремле вспомнили о границах между Украиной, Россией и Белоруссией.

Оставшись без хлеба, люди вырезали и питались истощившимися домашними животными, ели котов, собак, крыс. Выгребали помои, которые выбрасывались с обеспеченных кухонь начальства. Для того чтоб хоть как-то удалить голод селяне начинали питаться корой и листьями с деревьев. В то время не коровы паслись на лугу, в поисках травы, это был несчастный изголодавшийся украинский народ. Из воспоминаний Надежды Яровой с. Глыбочек Хмельницкой области: «Это был страшный голод, трупы валялись на дорогах. В селе умерло около 400 человек. Мы спаслись от смерти благодаря бригадиру, который помогал нам».

Многочисленные случаи каннибализма также были замечены в то ужасное время. Почти во всех регионах органы ПГУ регистрировали случаи людоедства и трупоедства. Сначала умирали мужчины, за ними дети, потом женщины. Но еще перед смертью многие сходили с ума и теряли человеческий облик. Н. Б. Кузьменко вспоминал, что жительница с. Хорлов воровала детей и резала их на мясо. А в с. Заградовке в феврале 1933 года в семье единоличника умер 12-летний сын от истощения. Мать умершего с соседкой разрубили труп на части и съели. В собственном доме люди были загнаны в капкан, из которого не могли выбраться. На исходе зимы вымирание крестьян стало массовым.

Кусок хлеба – неосуществимая детская мечта

Невыносимый был вид маленьких детей, у которых высохшие конечности, как у скелета, свисали по бокам, раздувшегося живота. Дети голодали по всей Украине, они на много быстрее подхватывали всяческие болезни из-за долгого недоедания и физического истощения. 1 августа 1933 года почти 200000 детей ждали своей смерти. По полным подсчетам смертность детей превышала 50 процентов общего количества умерших. В то время, когда правительство заботилось о выполнении плана пятилетки, вроде как для «светлого будущего», дети мечтали о спасительном куске хлеба.

Пытаясь хоть как-то спасти детей от голодной смерти, селяне везли их в города и оставляли в учреждениях, больницах, на улицах. Утром, по воспоминаниям воспитанников детских домов, на парадных ступеньках было полно детей. Малышам, которых родители оставляли без записки давали прозвище «Неизвестный» и присваивали им номер. Уже позже давали им фамилию вместе с паспортом. Существовали специальные брошюры, куда вводились приметы детей, чтоб родители после окончания голода могли их найти. У огромного количества детей, выросших в детских домах не осталось никаких ведомостей про судьбу родителей. Не легкой была жизнь и в детдомах, так как дети и здесь умирали от недоедания. Изоляторы в детдомах были переполнены больными детьми. Большинство детдомов не отапливалось зимой, по четыре ребенка размещалось на одну кровать, дети без одежды и обуви, раздетые сидели в спальнях.

Кто в доме хозяин…

В то время, когда в Украине, особенно в южно-восточных областях, и на Северном Кавказе (где проживало множество украинцев) зверствовал голод, большая часть России почти его не ощутила. Эта ситуация объясняется тем, что Украина должна была стать колоссальной лабораторией новых форм социально-экономической и производительно-технической реконструкцией для всего Советского Союза.

Мендель Хатаевич, сталинский ставленник в Украине, который возглавлял хлебозаготовительную компанию, гордо заявлял: «Между нашей властью и селянством идет беспощадная борьба не на жизнь, а на смерть. Этот 1933 г. стал испытанием нашей силы и их выдержки. Понадобился голод, чтоб показать им, кто здесь хозяин. Он забрал миллионы жизней, но колхозная система утвердилась. Мы выиграли войну!».

Сколько эта война унесла человеческих жизней так и останется неразгаданной тайной. Исследователи, подсчитывая количество погибших, сравнивают данные переписки 1926 и 1939 года. Но при этом уделяется внимание и на поток, который приходил к нам с России. Ведь в Украину направлялись разные эмиссары для укрепления и помощи. В материалах международной комиссии для расследования голодомора в Украине начала тридцатых годов приводятся такие данные: с 1926-1939 г. число россиян в СССР увеличилось почти на 22 миллиона, белорусов – больше чем на половину миллиона, а украинцев уменьшилось на три миллиона.

Сталин не довольный результатами переписки населения в 1937 г., что показала ужаснейший уровень смертности, приказал расстрелять ведущих организаторов переписки. Поэтому подсчитать точное количество жертв голода очень тяжело.

В архивах не обнаружено документации хлебозаготовительной комиссии. Потому что ее не было. Молотов, а иногда Каганович, совершали поездки по Украине, давали устные указания, а все письменные установления относительно «усиления» хлебозаготовок, которые они считали нужным принять, проходили под грифом республиканских органов при подписке генерального секретаря ЦК КП(б)У С. Косиора, главы Совнаркома СССР.

Голодомор начала тридцатых был настоящим геноцидом. Он погубил 25% населения тогдашней Украины. Число прямых и непрямых жертв точно подсчитать очень тяжело. Между историками до сих пор возникают дискуссии о количестве погибших (по разным данным 7 -10 миллионов человек). Документов об этой трагедии в госархивах сохранилось очень мало. Еще очень долго украинский народ будет вздрагивать при воспоминании этого исторического явления.

Самое ужасное заключается в том, что голодомор не был результатом стихийного бедствия. Продуктов хватало, но государство систематически отбирало их большую часть для собственного «употребления». Сталин увеличил план загототовки зерна в 1932 г. почти на половину. Такое решение и жестокость обрекли миллионы людей на мучительную смерть от голода, который можно назвать не иначе, как искусственный.

Без сомнения к погибели селян привело хладнокровное решение Сталина отобрать все съедобные запасы, а потом окутать тех, кто голодал завесой молчания. Запретить им какую-либо помощь со стороны международной или советской общественности.