Коллеги .
Хочу вас познакомить с этим интересным христианским течением в нашей стране.
Толк возник в 1920-х годах в чернозёмных областях России в контексте движения «истинно-православных христиан». Основателем движения был юродивый Фёдор Рыбалин из села Новый Лиман Богучарского уезда Воронежской губернии. Советская пресса утверждала, что Фёдор был сумасшедшим (сошёл с ума на фронте во время Первой мировой войны или в следствие сифилиса, которым заразился там же). В 1922 году Фёдор начал проповедывать, возвещая о пришествии Антихриста, снятия благодати с Церкви и скором Конце Света. На фоне начинающейся коллективизации, антицерковных репрессий и обновленчества проповедь Рыбалкина снискала широкую популярность среди местного крестьянства. Вскоре вокруг него образовалась секта верных последователей. Фёдоровцы носили рубахи и шерстяные балахоны, расшитые крестами, обвязывались связками лука, символизировавшего горечь земной жизни. В 1922—1926 годах к Фёдору приходила масса паломников из Воронежской губернии и с Дона. Для них фёдоровцы устраивали массовые трапезы (в частности, с поеданием лука). Молились фёдоровцы сначала в ново-лиманской церкви, а затем в специальном молельном доме. По оценкам властей, последователями Фёдора считали себя несколько тысяч человек. Вероятно, в те годы толк носил несколько хлыстовский характер.
В 1926 году против движения начались репрессии. Федор и несколько его последователей были арестованы. Рыбалкин был направлен в психиатрическую больницу в поселке Орловка, дальнейшая его судьба неизвестна. По федоровскому преданию, он был отправлен на Соловки, где вознёсся на небо. После ареста Федора среди его последователей возникла идея, что он на самом деле был не Фёдором Рыбалкиным, а Христом, явившимся в его плоти, чтобы возвестить о Конце. Настоящий же Фёдор Рыбалкин погиб на Первой мировой. Возможно, это было отголоском хлыстовской традиции называть Христом всякого лидера «корабля».
Вскоре началась широкая кампания по борьбе с фёдоровщиной — были арестованы почти все активные члены секты. В ноябре 1929 года в Воронеже состоялся первый суд над фёдоровцами — 36 человек обвинялись в в белогвардейском заговоре, антисоветской агитации, поджогах, несдачи хлеба государству и отказе покупать государственные облигации. Судя по речам защиты, половина из подсудимых были не фёдоровцами, а деревенскими хулиганами, пьяное баловство которых было пришито к делу настоящих фёдоровцев для обвинения в терроризме. Известно, что лидерами толка были Митро Пархоменко и Фёдор Дорошенко, активными участниками — Козьма Колесников, Степан Аторкин и Никифор Тоцкий. Так же по делу проходили двое священников — Сергей Чуев и Вениамин Запоганенко. Активные фёдоровцы на суде юродствовали, сидели на полу, закрыв лица капюшонами, и на все вопросы отвечали: «Отец Небесный знает».
Воронежская газета «Коммуна» в течение двух недель печатала подробные репортажи с процесса. В городе были организованы многочисленные митинги трудящихся с требованием расстрела сектантов. 16 человек были приговорены к расстрелу, остальные посажены. С началом коллективизации большинство «рядовых» последователей Фёдора были раскулачены и высланы в Сибирь вместе с другими крестьянами-единоличниками, отказывавшимися вступать в колхозы. После чего движение заглохло.
50-е и 60-е годы
Следующий этап развития фёдоровщины пришелся на 1950-е годы и был связан с деятельностью двух проповедников, участников первой фёдоровской волны — Алексея Арепьева и Арсения Иващенко. Оба они отсидели в сталинских лагерях, а выйдя, стали тайно проповедовать среди крестьянства, в основном в среде «истинно-православных» единоличников. Арепьев проповедывал по деревням Ростовской области, а Иващенко — в Воронежской. Друг о друге они ничего не знали. Постепенно вокруг них обоих возникли тайные группы последователей с центрами, соответственно, на хуторе Цун-Цун и в деревне Козловка. В конце пятидесятых в движение было вовлечено, по-видимому, несколько сотен человек. Впрочем, судить об этом сложно, поскольку фёдоровцы были просто частью большого, никак не оформленного «истинно-православного» подполья. Единственным отличием была вера в то, что Фёдор Рыбалкин был вторым пришествием Христа. Никак внешне эта вера не сказывалась: в остальном фёдоровцы были обычными православными беспоповцами. Как и прочие «истинно-православные», официальную церковь фёдоровцы не признавали.
В 1959 году ростовская община была раскрыта, а большинство её членов посажена. В 1961 году та же участь постигла воронежскую общину. Большинство фёдоровцев были осуждены по хрущёвскому указу «О борьбе с тунеядством», так как они отказывались вступать в колхозы и вообще официально трудоустраиваться — а работали по договорам. На ссылке они продолжали отказываться от официального трудоустройства, что вело к суду и отправке в лагерь. Там отказ от работы как правило приводил к фактически бессрочному заключению в карцер — что привело к голодной гибели многих людей. На ссылке и в лагерях две ветви фёдоровцев узнали о существовании друг друга и начали активно переписываться. Там же они встретились со многими другими «истинно-православными» группами.
Старая Тишанка
В 1969 году Арсений Иващенко стал собирать возвращающихся из Сибири фёдоровцев в Батайске (Алексей Арепьев к тому времени умер). Чтобы не быть на виду у властей, было принято решение коллективно переехать в глухую деревню — село Старая Тишанка Таловского района Воронежской области. Туда, несмотря, на сопротивление местных властей, постепенно переселилась вся община (около 120 человек). Фёдоровцы жили закрыто, мало пересекаясь с местным населением, работали строителями по договорам с окрестными колхозами. Община представляла собой подобие коммуны, все важные работы делались сообща, коллективной была забота о стариках и больных. Фёдоровцы исповедовали нестяжательство, не смотрели телевизор, никуда не ездили, не употребляли табак и алкоголь. В быту они сохраняли много дореволюционных реалий, исчезнувших в советской деревне. Литургия как таковая в общине отсутствовала, но по воскресеньям фёдоровцы собирались на «собор», на котором читали Псалтирь, Евангелие, а после смерти Арсения Иващенко (в 1984 году) ещё и его сочинения. Кроме того фёдоровцы пели православные тропари и ирмоса, а так же народные духовные стихи, уникальное собрание которых сохранила община. В 70-90-х годах фёоровцы были, видимо, самой большой и цельной «истинно-православной» общиной, сохранявшей дореволюционный крестьянский уклад.
Однако важным догматическим пунктом фёдоровских убеждений было принципиальное безбрачие, основывавшееся на вере в то, что благодать ушла из Церкви, а стало быть нет священства, способного осуществлять таинства. Этим (а так же многим другим) фёдоровцы походили на ранние апокалиптические толки старообрядчества. В результате община была обречена на естественное вымирание. К 2000 году в Тишанке оставалось около 30 фёдоровцев, в основном глубоких стариков.