Вторичные похороны Петра III как масонский ритуал
М.М. Сафонов

Фигуры Танатоса. Философский альманах. Пятый специальный выпуск. СПб., 1995

2 декабря 1796 г. жители Петербурга стали свидетелями необычного зрелища. В 11 ч утра из Ворот Нижней Благовещенской церкви Александро-Невского монастыря медленно двинулся в путь траурный кортеж. Впереди гроба герой Чесмы Алексей Орлов нес на бархатной подушке императорскую корону. Позади катафалка в глубоком трауре шествовала вся августейшая фамилия. Если бы в этот момент в Петербурге случайно оказался бы какой-нибудь заезжий иностранец, то он мог подумать, что хоронят Екатерину II, скончавшуюся за месяц до этого. Но его должно было бы насторожить, что похоронная процессия двигалась не из дворца на кладбище, а как раз наоборот: с кладбища во дворец. В гробу покоились останки… Петра III, убитого тридцать четыре года и четыре месяца тому назад [1]. Предыстория этого более чем странного шествия была такова. Согласно летописи Александро-Невской Лавры: «1796 г. ноября 19 числа повелением императора Павла Петровича вынуто тело в Невском монастыре погребенного покойного императора Петра Федоровича, и в новый сделанный великолепный гроб, обитый золотым глазетом, с гербами императорскими, в приличных местах с гасами серебряными, с старым гробом тело» положено. В тот же день, в семь часов по полудни изволили прибыть в Невский монастырь его… величество, ея величество и их высочества, в Нижнюю Благовещенскую церковь, где стояло тело, и, по прибытии, открыт был гроб; к телу покойного государя изволили прикладываться… и потом закрыто было» [2]. Сегодня трудно представить к чему «прикладывался» царь и заставлял «прикладываться» свою жену и детей. По свидетельству очевидцев в гробу был лишь костный прах и части одежды. И это все, что осталось от того, что некогда было Петром III.

25 ноября по разработанному императором в мельчайших подробностях ритуалу было совершено сокоронование праха Петра III и трупа Екатерины II. Такого еще не видела Россия. Церемония была разделена на две части: мужскую и женскую. Утром в Александро-Невском монастыре Павел возложил корону на гроб Петра III. Во втором часу также церемония в присутствии женской части двора была осуществлена той же короной женой Павла Марией Федоровной. То есть было совершено сокоронование двух тел, но поскольку они находились в разных местах, то эта процедура делилась на две части, отделенные отрезком времени, необходимым для перевоза короны с одного места на другое. Но в церемонии в Зимнем дворце была одна жуткая деталь, аналога которой не могло быть в Невском монастыре: камер-юнкер и камердинеры императрицы во время возложения короны «приподнимали тело усопшей». Очевидно, имитировалось, что Екатерина II была как бы жива. Вечером этого дня тело усопшей переложили во гроб и поставили его в большую галерею, где был устроен великолепный траурный шатер. 1 декабря, когда герольды объявляли о предстоящем перенесении тела Петра III, Павел торжественно перенес в Невский монастырь императорские регалии. На следующий день гроб Петра III перевезли в Зимний дворец и установили рядом с гробом Екатерины. С 2-го по 5-е декабря оба гроба стояли в кастром делорис. Затем их перевезли в Петропавловский собор. Впереди везли гроб Екатерины II, за ним следовал гроб Петра III. На нем покоилась императорская корона. Кого хоронили, императрицу Екатерину II? Нет, императора Петра III и его жену Екатерину Алексеевну. Две недели оба гроба были выставлены в Петропавловском соборе для поклонения. Наконец их предали земле [3] .

Достойны замечания надписи на гробницах «Самодержавный… государь Петр III, родился в 1728 г. февраля 16 дня, погребен в 1796 г. декабря 18 дня». «Самодержавная… государыня Екатерина II, родилась в 1729 г. апреля 21 дня, погребена в 1796 г. декабря 18 дня» [4]. По этому поводу Н.И. Греч ехидно заметил: «Подумаешь, что эти супруги провели всю жизнь вместе на троне, умерли и погребены в один день» [5].

Весь этот фантасмагорический эпизод, поразивший воображение современников, очевидцы растолковывали по-разному, стремясь найти ему хоть какое-то разумное объяснение. Утверждали, что это фантастическое зрелище было сделано для того, чтобы опровергнуть ходившие в обществе слухи о том, что Павел - не сын Петра III. Получалось, что Павел, как бы следуя приемам большой политики: о самом важном говорить в двух словах и мимоходом, воздавал загробные почести Петру III для того, чтобы тем самым опровергнуть версию о своем сомнительном происхождении. Другие видели в этой церемонии стремление, во что бы то ни стало унизить и оскорбить память своей матери Екатерины II, ненавидевшей мужа. Наконец, высказывалось предположение, что коронование, если не покойника, то его скелета, имело целью соблюсти формальности, которые предписывали, чтобы в Петропавловском соборе, родовой усыпальнице Романовых, покоились только тела коронованных особ [6].

На наш взгляд, вырыв из могилы гроб Петра III, не то отравленного, не то задушенного в Ропше и похороненного не без умысла рядом с могилой несчастной правительницы Анны Леопольдовны в голубом мундире голштинского драгуна в скромном гробике, Павел, прежде всего, стремился во чтобы то ни стало не допустить повторения подобных событий в будущем, короновав уже коронованную Екатерину одновременно с неуспевшим короноваться при жизни Петром той же самой короной и почти одновременно. Павел как бы заново, посмертно, обвенчал своих родителей и тем самым, свел на нет результаты дворцового переворота 1762 г. и реабилитировал репутацию покойного, очерненного екатерининской пропагандой, Заставив убийц Петра III нести императорские регалии, тем самым, выставив этих людей на публичное посмеяние, Павел хотел, как бы сказать всем потенциальным заговорщикам: «Ни одно преступление не останется безнаказанным. Поднявшие руку на своего законного государя рано или поздно будут публично наказаны. Возмездие неизбежно». Но этим цели Павла на ограничивались, Существуют сведения, что идея вторичных похорон Петра III была подсказана Павлу масоном С.И. Плещеевым, который этой церемонией хотел отомстить Екатерине II а гонения «'вольных каменщиков» в последнее десятилетие ее царствования. Сведения эти исходят от Ф.В. Ростопчина, который в ноябре-декабре 1796 г. был очень близок к царю [7]. Обращает на себя внимание тот факт, что одну из центральных ролей в обряде сокоронования играл Александр Куракин. Он был посвящен в высшие степени шведского масонства. Екатерина же выражала уверенность, что Куракин употреблен был инструментом к приведению великого князя в братство» [8]. Сам же ритуал вторичного захоронения Петра III весьма напоминает инсценировку главной масонской легенды об Адонираме, являющейся основой церемоний вольных каменщиков. Согласно этой легенде Адонирам, главный мастер при строительстве храма Соломона, был убит тремя рабочими, при попытке вынудить его открыть тайну мастерского слова. Убийцы вынесли тело и тайно похоронили его за городом. Царь Соломон, обнаружив исчезновение Адонирама, приказал каменщикам найти его. Тело было обнаружено, но так как оно пребывало в земле некоторое время, при вскрытии захоронения у присутствовавших вырвались слова: «Плоть от костей отделяется».

Их и решили считать утерянным словом погибшего мастера. Адонираму устроили пышные похороны, а убийцы понесли заслуженное наказание. Думается, что Павел, инсценировал эту легенду, символизирующую торжество справедливости.

Примечания
[1] Камер-фурьерский церемониальный журнал 1796 г. СПб., 1896. С.860-862.
Назад

[2] Русский архив.1871. Стлб. 2066-2072.
Назад

[3] Камер-фурьерский церемониальный журнал 1796 г. С.319-328, 360, 788-789.
Назад

[4] Флоринский Д. Историко-статистическое описание Санкт-Петербургского Петропавловского кафедрального собора. СПб., 1857. С.83.
Назад

[5] Греч Н.И. Записки о моей жизни. СПб., 1886. С.126.
Назад

[6] Цареубийство 2 марта 1801 г. СПб., 1908. С.26.  Русский архив. 1874. Кн.I. Стлб.1309;  Записки, мнения и переписка адмирала А.С. Шишкова. Берлин, 1870. С.14;  Головкин Ф. Двор и царствование Павла I. М., 1912. С.135;  Исторический вестник. Т.148.1917. С.240;  Головина В.Н. Записки. СПб., 1900. с.97; Мемуары кн. А. Чарторижского. Т.I. М., 1912. С.115;  Вигель Ф.Ф. Записки Ч.2. М., 1891. С.75;  Греч Н.И. Указ. соч. С.126.
Назад

[7] Русский архив. 1875. N°9. С.78.
Назад

[8] Дневник А.В. Храповицкого. СПб., 1901. С.267-268.